Евгения Просвиркина и Елена Тихановская — матери российских солдат, которые завербовались в ЧВК Вагнера и были убиты на войне, развязанной Россией против Украины. Женщины рассказали журналистам издания «Сибирь. Реалии», как хоронили своих детей. По словам Евгении, она не смогла опознать сына, так как ей показали «кусочек обугленного тела». Елене посоветовали не открывать гроб, потому что там только «фрагменты тела».

«Неизвестно, кого я похоронила»

Евгения Просвиркина, мать одного из погибших, рассказала, что жила в Чите, но переехала в Новосибирск полтора года назад из-за внучки, которую туда увезла из Забайкалья бывшая жена сына. Ее сын Максим тогда уже отбывал наказание в читинской колонии по обвинению в краже. По ее словам, он ушел на войну 29 ноября, 29 мая у него заканчивался контракт с ЧВК Вагнера. Евгения рассказала, что отговаривала сына идти воевать. В свидетельстве о смерти написано, что он погиб 24 марта в Бахмуте.

По словам Евгении, сын звонил ей из Украины трижды. А 30 мая ей позвонили из Новосибирска и сказали, что он погиб. Она сказала, что хочет опознать тело. Вместе с подругой она приехала в новосибирский крематорий, там ее встретил только мужчина, который должен был помочь с организацией похорон, представителей ЧВК Вагнера там не было.

Мы просидели в этом крематории часа полтора, наверное, пока волонтер не позвонила своему какому-то знакомому и попросила: «Пусть хоть кто-нибудь выйдет». Вышел сотрудник крематория, весь такой как швейцар одетый и спросил: «Будете опознавать тело?» Мы говорим: «Да. Мы зачем же сюда приехали?» Подруга спросила: «Там вообще есть что опознавать?» Он сказал, что нет: «Да вы представляете, что такое термобарический снаряд?» — «Нет, не представляем». — «Там просто обугленный кусок лежит, и все». — «Раз я сюда приехала, пойдемте в любом случае опознавать».

Пришли мы в эту комнатку, где опознание происходило: гроб уже был открытый, при нас его никто не открывал. Этот саван, которым накрывают, тоже был уже открыт. В нем лежал кусочек обугленного тела. Вернее, человека это вообще даже не напоминало. Я: «Сына, сына, это ты?!» Потом [подруга] Оля давай кричать, что это не он. Я тоже как очнулась: «Оля, это ж не его нос». — «Да какой это нос?! Это косточка небольшая из позвоночника вышла». Я вылетела из крематория, прооралась.

Евгении сказали, что из-за того, что гроб вскрывали для опознания, его надо «переоцинковать». За это у нее попросили 28 тысяч рублей и сказали, что ей придет счет от ЧВК Вагнера. Она перевела деньги по номеру телефона, с которого ей звонил неизвестный ей человек. Он сказал, что «переоцинковал» гроб. По ее словам, на гробу стояла дата 17 мая, тогда как в свидетельстве о смерти написано, что ее сын погиб 24 марта, «о чем 20 мая 2023 года составлена соответствующая дата акта номер 3016». Сотрудник крематория на ее вопрос об этом ответил, что дата на гробу — «формальная».

«Но в свидетельстве о смерти написано, что его обнаружили якобы 20 мая! А вы его 17 мая уже привезли? И только 20 мая свидетельство о смерти выдали?» Вы мне по телефону 30 мая сказали: «Он у нас уже три дня здесь». Значит, его 27 мая привезли?! Я вообще ничего понять не могу. Неизвестно, во-первых, кого я похоронила. Останки какого-то человека. <…> Сразу сказала: «Я буду делать ДНК-экспертизу». Мне объяснили: «ДНК-экспертизу можно сделать только с корня волос с головы либо из подмышечной зоны, из паховой». Головы там вообще не было. Либо еще ногти можно [отдать на тест ДНК], либо зубы без кариеса, либо кровь. Я тогда привезла его в Читу и спросила друга Максима, который работает в МВД. Он сказал, что специально спрашивал — ответили, что тело после термобарического снаряда никто не берет на экспертизу. 

Евгения рассказала, что ничего не знает об обстоятельствах гибели своего сына. На сообщение по электронной почте, которую ей дали в чате ЧВК, ей не ответили. Пока ее сын находился на войне, она только трижды получала его зарплату: 280 тысяч — в конце февраля, 157 тысяч — в конце марта и 70 тысяч — в конце апреля. По ее словам, все деньги ушли на похороны и алименты для внучки.

«Еще верю, что он жив, всем рассылаю его фотографию, вдруг узнают»

Жительница Забайкальского края Елена Тихановская рассказала, что не смогла опознать своего сына, так как гроб был закрытый. Ей сказали (она не уточнила, кто именно), что «вскрывать не следует — мол, там внутри „фрагменты тела“ и уже шел запах, когда запаивали».

Сейчас вот женщина в ответ написала в телеграм-канале: «Вам пришел обугленный кусок тела? И нам тоже. И непонятно, кого мы похоронили. Вроде как сказали, что по наколке определили, что наш». А как? Мы никакую наколку нигде найти не могли! Черный кусок как будто бы угля обгоревшего, а от человека там ничего нет! Сейчас буквально мне женщина писала: мол, я не мать, я тетя, но вот гроб «племянника» открыли, а там лежал обугленный кусок угля. Или вот женщина звонила, у нее тоже сын в ЧВК был, тоже погиб. Она говорит: «Это не он, это вообще не его привезли. Там человек лежал, но он весь уже отек. У нашего брови были широкие, у этого брови узкие. Конечно, ног нет, ничего нет, все расплылось, 20 дней где-то пролежал. Я тоже сказала, что это не мой сын!» Она из Забайкальского края. Он у нее вольный, скрыл от всех, уехал в Питер, нашел там ЧВК Вагнер и поехал «деньги зарабатывать». Кстати, она тоже сказала, что только перед его гибелью стала «зарплата доходить». 

По словам Елены, она не получила выплаты за гибель сына. Ей сказали, что нужно позвонить некоему «куратору», который сообщил ей о гибели сына, и спросить позывной сына, он же должен назвать номер его жетона и штурмового отряда. Елена рассказала, что похоронила сына на те деньги, которые он получал за службу в ЧВК Вагнера. 

Сына ли, не знаю. У нас столько было препятствий с этими похоронами: и фамилию на памятнике неправильно написали, с ошибкой выбили на граните, и фотографию на памятник долго не брали. Как будто не хотел, чтобы хоронили — или это я повсюду ищу знаки? Еще верю, что он жив, всем рассылаю его фотографию, вдруг узнают.

О том, что заключенных российских колоний вербуют для участия в войне в Украине, стало известно летом 2022 года. Основатель ЧВК Вагнера Евгений Пригожин, набирая заключенных, обещал им помилование. Президент России Владимир Путин подтверждал, что подписывает указы о помиловании заключенных, которые соглашаются отправиться воевать. Пригожин утверждал, что ЧВК Вагнера завербовала 50 тысяч заключенных, 10 тысяч из которых погибли в боях за Бахмут. В феврале он говорил, что его ЧВК перестала вербовать заключенных. По данным СМИ, теперь заключенных вербует Минобороны России.