Журналистка «Новой газеты» Елена Милашина дала 3,5-часовое интервью Катерине Гордеевой — о работе в Беслане, влиянии Рамзана Кадырова на Чечню, подводной лодке «Курск» и других темах, о которых она писала на протяжении карьеры. 4 июля 2023 года Милашина и адвокат Александр Немов поехали в Чечню на суд по делу Заремы Мусаевой. Там их жестоко избили, облили зеленкой, а Немова ранили ножом. Disinfo Watch пересказывает ту часть интервью, где Милашина говорит о нападении — от первого лица.

Жертва должна показывать, что с ней делали, чтобы агрессору было неловко и страшно — поэтому я не боюсь своих фотографий после избиения, я делала их осознанно. Спустя два месяца после нападения с моим зрением и головой все нормально. С руками тоже все нормально. Когда мне говорят, что мне идет новая стрижка, это раздражает — сама бы я налысо не побрилась, это было насилие. Синяки и отеки ушли, а волосы каждый день напоминают о том, что произошло.

Установить личности нападавших можно было за несколько часов. На месте избиения и в аэропорту были камеры, у следствия есть записи. Сейчас по ним пытаются установить лица людей. Но можно было сделать проще — проследить за нашими включенными телефонами, которые украли нападавшие, и понять, какие телефоны работали рядом с ними на протяжении всего пути. Следствие этого не сделало.

Нельзя, согласно протоколам безопасности «Новой газеты», чтобы в Чечне тебя встречал личный водитель — так ты его подставляешь. Поэтому мы воспользовались «Яндекс.Такси». В тот раз я не скрывала, что лечу в Чечню, я просто купила билет в Грозный. Не собиралась добираться тайно обходными путями. Обычно я не бываю там одна, страхует охранник, тоже приезжий. На местных я уже давно не полагаюсь. Они помогут, но потом у них будут проблемы.

Мы не думали, что приговор по делу Заремы Мусаевой, куда мы ехали, станет поводом для эксцесса. Но я не учла — и это можно считать моим провалом — ситуацию с Ясином Халидовым.

19-летний Ясин Халидов — бывший сотрудник ОМВД по Шалинскому району и транспортного ОМОНа Управления Росгвардии по Чечне. По данным Милашиной, он работал в полиции с 17 лет, а после перевода в Росгвардию активно участвовал в оперативной деятельности сотрудников местного Центра по противодействию экстремизму МВД (Центра «Э»).

В сентябре 2022 года в возрасте 18 лет Халидова отправили в составе Росгвардии на войну в Украине, где он пробыл четыре месяца — до января 2023 года. Росгвардеец дважды пытался уволиться со службы: во время пребывания в Украине и после возвращения оттуда в Чечню. Первый раз ему отказали, а затем, по данным «Новой газеты», неофициально задержали «из-за подозрений в нелояльности». Ему пригрозили, что, если он не прекратит попытки уволиться со службы, против него возбудят уголовное дело о терроризме.

В конце января Халидов сбежал из одного из подразделений чеченской полиции, где его удерживали, и уехал из Чечни. Он обратился за помощью к чеченским блогерам Ибрагиму и Байсангуру Янгулбаевым, которых связывают с телеграм-каналом 1ADAT. Милашина утверждает, что в обмен на побег из России Янгулбаевы потребовали, чтобы Халидов рассказал и передал им всю имеющуюся у него информацию о службе в чеченской полиции и участии в войне в Украине. В ответ Халидов просил опубликовать эту информацию после того, как он уедет из России. Однако анонс расследования в 1ADAT вышел до отъезда Халидова. По данным «Новой газеты», после этого к семье Халидова приехали чеченские силовики, они задержали и избили его родственников.

В итоге Янгулбаевы опубликовали расследование. В нем говорилось, как силовики из Центра «Э» по Чечне устраивают провокации против жителей республики и чеченцев за рубежом, а потом отчитываются, как раскрывают террористические организации и предотвращают теракты. В частности, Халидов рассказал, что помогал вербовать чеченскую молодежь для участия в нападениях на «кадыровцев», после чего их сажали или убивали.

После этого Халидов вынужден был скрываться от бывших коллег и в итоге обратился к правозащитникам. Те пытались отговорить его от выезда из России, но 20 мая бывшего чеченского силовика задержали на погранпункте Исилькуль в Омской области при попытке перехода границы с Казахстаном. Милашина пишет, что поводом для задержания стала ориентировка, разосланная сотрудниками Центра «Э» по Чечне в центры противодействия экстремизму всех российских регионов. В итоге Халидова передали сотрудникам МВД в Омске, после чего он исчез. Журналистка, родственники и адвокаты Халидова предполагают, что его забрали чеченские силовики.

Адвокаты Халидова — Александр Немов и Александр Караваев — ездили в Чечню в поисках подзащитного. В республиканском МВД им не сообщили, где Халидов. Также защитники и журналисты «Кавказ. Реалий» отправляли несколько запросов о местонахождении чеченца, в том числе в МВД и ФСБ по Омской области, а также в руководство Росгвардии. Они остались без ответа.

Братья Янгулбаевы заявили «Кавказ. Реалии», что изначально собирались помочь Халидову, но разорвали отношения с ним, выяснив детали биографии бывшего силовика. По их словам, он в том числе рассказал им, «как фабриковали дела против мирных украинцев в оккупированном Энергодаре, выдавая их за агентов СБУ».

Янгулбаевы утверждают, что в Украине Халидова задержали за употребление запрещенных веществ, после чего он подался в бега, чтобы избежать наказания.

По словам братьев, после прекращения общения с Халидовым они поделились информацией о нем с правозащитниками и журналистами, включая Милашину, но те не отреагировали. Янгулбаевы считают, что опубликованная в их расследовании «общественно значимая» информация не повлияла на судьбу полицейского, поскольку им и до этого интересовались силовики.

«Мы воюем с кадыровцами любыми методами. Тот же Ясин, оказавшись в эмиграции, мог использоваться чеченскими силовиками для провокаций, раз успешно работал так в самой республике. Помогать таким людям мы никогда не будем», — заявили Янгулбаевы.

Я написала заметку о том, что он исчез. Ко мне он лично не обращался. И я не придала значения тому, с какой информацией он имел дело — а информация там бомбическая (например, все теракты 2015 года в Чечне были нужны, чтобы оправдать такое количество полицейских в Чечне). Александр Немов был одним из адвокатов Халидова. И мы с ним, такие хорошие, 4 июля прилетаем в Чечню, не подозревая об угрозе.

Я думала, на нас напали, потому что Кадыров меня сильно не любит. Я не отменяю этого фактора, но все мои источники сообщили, что нападение было напрямую связано с Халидовым. На нас напали те же самые люди, которые забирали Халидова из Омска. Следствие может узнать их имена в любой момент, если захочет.

Я не поеду в Чечню на обжалование приговора Зареме Мусаевой. Мы обсуждали такие планы, но о них стало известно раньше времени — информацию слил «Комитет против пыток» «Медиазоне» (интервью записано 7 сентября — ), я им такого разрешения не давала. Но риски большие. Мы обратились к омбудсмену Чечни Мансуру Солтаеву, который [после нападения] просил ему звонить в таких случаях. Я позвонила ему, узнала голос Солтаева, но он сказал, что это его помощник — и что Солтаев недоступен.

Потом я обратилась к Татьяне Москальковой, она связалась с ним и пообещала, что Солтаев перезвонит. Он не перезвонил, трубку продолжал брать «помощник». В это время главреда «Новой газеты» Дмитрия Муратова признали «иноагентом». Солтаев выступил с программной речью, что «иноагенты» — предатели. И Москалькова тоже пропала из эфира. Я понимаю сигналы — это значит полный отказ в безопасности [на территории Чечни]. А со мной должна ехать еще куча людей. Я в такие игры не играю. Я умный человек. Но когда мне нужно будет в Чечню, я поеду.