Когда разворачивалась, как ее назвал Путин, смута в России, все под веником сидели. А после драки мы умеем кулаками махать и советовать: «Мочить, мочить и мочить». Это подтолкнуло меня рассказать о событиях, в которые я был полностью погружен.
В пятницу, 23 июня, я не обращал внимания на редкую информацию из Ростова: война идет, мало ли что. Но к утру субботы, 24 июня, я уже получаю тревожную информацию. ФСБ передает КГБ, что Путин хочет связаться. Пожалуйста. В 10 утра он выступил с обращением, в 10:10 позвонил и подробно проинформировал меня. Я понял, что ситуация сложная, принято жестокое решение — мочить. Предложил Путину не торопиться, поговорить с Пригожиным и его командирами. «Саша, бесполезно, — сказал он мне. — Он трубку не берет». Я спрашиваю: «Где он?» — «В Ростове». Я говорю: «Худой мир лучше любой войны. Попробую с ним связаться».
Мы говорили с Путиным полчаса, он рассказал, что происходит на фронте. Помню его слова: «А на фронте, как ни странно, лучше, чем когда-либо было». В 11:00 мгновенно связался с Пригожиным, его Евкуров к телефону позвал. У Пригожина полная эйфория. Разговаривали первые 30 минут исключительно на матерном языке. Я говорю: «Женя, никто тебе ни Шойгу, ни Герасимова не отдаст. Ты знаешь Путина не меньше, чем я. Он с тобой не то что встречаться — по телефону говорить не будет в силу этой обстановки». Молчит. «Но мы хотим справедливости! Нас хотят задушить! Мы пойдем на Москву!» — кричит Пригожин. Я говорю: «На полпути тебя просто как клопа раздавят». — «Нет». Такая эйфория.
Долго я его убеждал. И в конце сказал: «Знаешь, поступай как хочешь. Но на меня не обижайся. Мы подготовили бригаду и, как в 1941 году, будем защищать Москву». И дело не в том, что Россия — наше Отечество. А потому что если бы смута пошла по всей России (для этого есть колоссальные предпосылки), то следующие — мы. Я поручил своим СМИ не делать из меня героя, из Путина и Пригожина. Потому что мы прошлепали эту ситуацию. А когда она начала развиваться, мы думали, что рассосется, — и я, и Путин. А не рассосалось. И столкнулись два человека, которые воевали на фронте. Шойгу незаслуженно порой критикуют, он занял свою нишу там, где может что-то сделать.
Гарантии безопасности, как Путин вчера пообещал, предоставлены. Пригожин сегодня в Беларуси. Как я и обещал, если вы хотите какое-то время у нас перекантоваться, мы вам поможем. Естественно, за ваш счет. Но, как говорит Хренин: «Мне бы такое подразделение в армии не помешало». Я согласен.
Мы пока никаких лагерей для ЧВК Вагнера не строим. Но если они захотят, мы их разместим. Но пока они находятся в Луганске в своих лагерях. Мы им предложили одну из заброшенных частей. Пожалуйста, ставьте палатки.
Это примерный пересказ выступления Александра Лукашенко перед военными и сотрудниками силовых структур Беларуси по сообщениям агентства «Белта» (раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь).
